Красота страшная сила

"Он (имеется в виду режиссер Джеймс Кэмерон) хотел, чтобы она была красивой. Думаю, он сказал примерно так: "Зрители должны хотеть ее трахнуть". Джим вообще редко стесняется в выражениях. В результате получилась несомненно красивая инопланетянка хотя не уверен, что лично я готов ее трахнуть.

А он да, несомненно он хотел бы ее, он вообще предпочитает женщин атлетического типа... Так что я создал эту крупную, высокую, мускулистую женщину, которая выглядит способной кому угодно надрать задницу". "Чего только люди не придумывают, чтобы подчеркнуть свою индивидуальность: кто-то пирсингом все лицо дырявит, кто-то даже татуировки на подбородке делает.

На этой картинке я лично вижу пример агрессивного макияжа, причем вечернего. Безусловно, на такого фрика все обратят внимание: и в магазине, и в клубе. Правда, если это все смыть, вряд ли можно будет узнать этого человека. Лучше одеваться стильно и красиво, чем с лицом экспериментировать". Переводчик Сэллин-джера и Капоте на каталанский, репортер из горячих точек и лауреат шеренги литературных премий Ким Мунзо носит еще один титул: почетный президент Ассоциации пациентов, страдающих синдромом Туретта.

Пожирание букв, езда по встречной, женщина с террариумом вместо груди и интервью заики с безрукой матерью безногого ребенка сюрреализма, абсурдизма, иронии и черного юмора каталонцу Киму Мунзо хватило на 86 не просто рассказов, а различных миров, карту которых он набрасывает парой абзацев, если не слов. Один из героев Мунзо даже объясняет рецепт уранового заряда сюжета в рассказах ни о чем "Галитоз", допустим, о трагедии человека с дурным запахом изо рта): "Писатели ошибаются, когда развивают то, что содержится в завязке их произведений.

Им бы не следовало этого делать. Вместо этого они бы должны были последовательно строить завязки и бросать их в самый захватывающий момент. Именно на своей начальной стадии истории безукоризненны". Впрочем, сам автор не всегда бросает перспективные завязки: полдюжи-ной страниц превращает Грегора Замзу из таракана обратно в "бледного толстого юношу" или пропускает читателя через какой-нибудь городской невроз: языковой барьер с деревней, к примеру, или же пунктуальность.

"В половине восьмого я начал беспокоиться: что, если мы договорились встретиться в другом месте или в другое время; что, если она решила. что речь идет о другом месте или о другом времени; что, если это я в чем-то ошибся; что, если с ней приключилось несчастье, что, если она передумала и решила не приходить (а я-то пропылесосил ковер и поставил шампанское в холодильник, надеясь на безумную ночь!);
Что, если возникли пробки (тут я вспомнил, что у нее нет машины и пробки для нее не существовали); а может, это как раз метро перестало работать (поезда столкнулись, вагоны сошли с рельсов: трупы на перроне и ее безжизненное тело среди них?); или какая-то иная причина не позволила ей прийти ее мать задавило такси, отец упал в шахту лифта, младшего брата (кстати, был ли у нее какой-нибудь брат?) задержала полиция за спекуляцию цветными шариками".

Полиглот, математик и биржевой делец Нассим Николас Талеб разбогател и прославился на несколько миллионов, нажитых на последнем финансовом кризисе, просчитанном статистическим методом. Но себя он все-таки считает в первую очередь философом и ученым. Черный лебедь его название и образ феномена случайности, которая, по его мнению, играет в мировой истории ключевую роль, но почему-то никогда не учитывается в расчетах.

"В этом (глубоко личном) эссе я делаю наглое заявление. противоречащее многим нашим мыслительным привычкам. Оно заключается в том, что миром движет аномальное, неизвестное и маловероятное (маловероятное с нашей нынешней, непросвещенной точки зрения); а мы при этом проводим время в светских беседах, сосредоточившись на известном и повторяющемся.

Таким образом, каждое экстремальное событие должно служить точкой отсчета, а не исключением. которое нужно поскорее запихнуть под ковер и забыть. Я иду еще дальше и (как это ни прискорбно) утверждаю, что, несмотря на прогресс и прирост информации или, возможно, из-за прогресса и прироста информации, будущие события все менее предсказуемы, а человеческая природа и обществоведческие "науки", судя по всему, стараются скрыть от нас этот факт".

Монолог Гришковца может течь вечно, устилая красные ковровые дорожки под любую взволновавшую писателя мелочь: будь то предательски заурчавший в опере живот, открытие, что машинисты не ездят через всю страну во Владивосток, а только туда-сюда до ближайшей локомотивной развязки. Или что "никакое это не солнышко, это здоровенная звезда, огромный космический объект, которому совершенно по фигу, как мы его здесь называем".

После смерти жены преуспевающий писатель Тео Самараджива возвращается из Лондона на родную Шри-Ланку поднабраться творческих сил. Остров буддистов из-за гражданской войны не узнать. Однако посреди междоусобных терактов сингальцев и тамилов отчаявшийся идеалист все же находит то, за чем приехал домой: сил ему хватает и на политзаключение, и на художницу-соседку. Женщина со старинного портрета, Мария дель Росарио, покончившая с собой от любви, является мужчинам своего рода перед смертью. Бабушке же Берте любовь помогла нагнать за двое суток эшелон, на котором увезли в эвакуацию ее двух дочерей. А Анне Болейн отрубили голову.

Сентиментальный "Декамерон" Игорь Сахновский составляет из сердечных ран, мировой истории и личной карты мира. Благополучие жителей Эшленда целиком зависит не только от урожая окрестных бахчей: городок знаменит во всем мире своими арбузами, На тех же грядках вызрело поверье, что мужчина-девственник может навлечь на благословенный край беду, поэтому каждый год тут устраивают обряд плодородия. Не обойдет он стороной и Томаса Райдера, вернувшегося в город побольше узнать о покойной матери



Теги: отсутствуют