Женская и мужская логика

Мужская логика настолько принудительно алгоритмична, что напоминает автомат для исчислений. Она бесчеловечна в этом отношении и однообразна. Ее доводы основательны и убедительно скучны, как костяшки счетов бухгалтера. Женщина не может позволить себе однообразия, поскольку однообразие и женщина — вещи абсолютно несовместимые.

Ее логика предельно разнообразна, и в основе такого разнообразия лежит неожиданность. Интуитивно это связано с целым спектром смысложиз-ненных ценностей.
Во-первых, однообразие в вечном конкурсе жизни не выделяет, а напротив, нивелирует, усредняет. А ничего нет хуже среднестатистических женских качеств. Это просто унижает.
Во-вторых, неожиданность, неординарность, парадоксальность — это именно то, что может поддерживать постоянное внимание и даже настороженность мужчин. Мужчина должен хотя бы чуть-чуть опасаться женщины. Нет ничего естественнее интереса к маленькой интригующей опасности. Правда, если опасность приобретает размеры бедствия, то нормальным будет стремление ее избежать.
Однако сказанное вовсе не означает, что все женщины исповедуют убеждение типа «Жизнь тем и хороша, что полна неожиданностей». Скорее даже наоборот! Женщина тяготеет к привычности, комфортности, покою, устойчивости и надежности. Но, заметим, лишь по отношению к себе, своему состоянию. Что же касается мужчин, то их состояние вечно комфортным быть не должно!
И прежде всего их должна беспокоить проблема женщины, ее загадочности, неповторимости, неожиданности и непредсказуемости. Эту проблему мужчина, по мнению женщины, предназначен решать всю жизнь и так и не разрешить до конца... Но здесь требуется интуитивное чувство меры, на страже которого и стоит женская логика. Увлекшись своей загадочностью и неожиданностью, женщина не должна дать понять, что эта проблема вообще неразрешима. Ибо для одних мужчин неразрешимая проблема вызывает еще большее желание ее разрешить, а у других (и их, увы, большинство) просто опускаются руки.
Итак, женская логика не терпит алгоритмов, которые могут быть заданы и просчитаны раз и навсегда. Это означало бы развенчание ореола загадочности. Поэтому неожиданность в женских речах и рассуждениях, аргументации в доказательстве — то общее правило, которое ее от этого предостерегает. Что же используется в качестве неожиданного фактора в женском доказательстве? Сразу скажем, что список приемов и методов здесь неисчерпаем. Впрочем, исчерпывающим может быть один ответ — все! Да, в женском лексиконе все может быть повернуто совершенно неожиданной стороной. Из наиболее часто встречающихся приемов (о неизвестных мы умолчим, чтобы потом об авторе не сказали — он слишком много знал) можно назвать следующие.
Правило неожиданного поворота в развитии темы. Это наиболее часто используемый прием в женском доказательстве. Чтобы понять его, приведем несколько аналогий. Первая — поворачивающий поезд. Для пассажира, находящегося в поезде, есть только одна возможность увидеть одновременно хвост и голову своего состава: в момент поворота высунуться из окна. Для мужской логики с ее принудительностью движения это напоминает езду по колее, которая практически никуда и никогда не сворачивает. А уж если и сворачивает, то не по воле машиниста, а по желанию того, кто когда-то уложил данную колею. В женской логике состав может быть повернут в любую сторону не только по желанию водителя, но и любого из участников движения. При этом они ухитряются все вместе ехать в одну сторону и избегают столкновений и аварий. Попробуйте-ка вы это сделать. Даже в мыслях не удастся! А для женской логики это вполне естественный прием.
Вторая аналогия связана с многоголосым хором и массовкой на сцене. Мужская логика — это хор (или оркестр). Множество сюжетов в нем связаны воедино общей партитурой и дирижером. Малейшее отклонение считается нарушением правил. (Кстати, отсюда, видимо, и происходит идея противоречий. Речь, противная правилу, партитуре, должна быть осуждена как неправильная.) Другое дело — массовка на сцене. Когда режиссеру требуется воссоздать на сцене устойчивый и естественный гул толпы, он поручает массовке говорить что-то свое. Согласно актерской традиции, все повторяют одну и ту же фразу: «А что говорить, когда нечего сказать...» Ее произносят многократно в разном темпе и ритме. На сцене возникает такой гул разноязыкой толпы, который и колоколом не пробьешь. Так вот это в сравнении с упорядоченностью хора или оркестра и есть образец женской логики. Данный феномен является более естественным и непринужденным. В голосе хора все предопределено, а в гуле толпы — все неожиданно, непредсказуемо... Здесь каждый ведет свою партию так, как ему заблагорассудится, а в результате получается общая сцена. Общая фраза всех его участников может трактоваться как синоним общих правил, которые каждый выполняет в зависимости от своих способностей, возможностей и желаний.
Неожиданный поворот в развитии темы — прием разноплановый. Он может быть реализован в самых разных модификациях. Одна из них — так называемая смена пластинки. В буквальном смысле этого слова неожиданно для партнера по разговору меняется тема, зачастую на прямо противоположную. Только что вроде бы говорили о погоде, а теперь, глядишь, уже о ценах, не успели закосить о ценах — уже о зарплате, после этого — о дефиците, одежде и, наконец, о том, что если к нынешнему Рождеству не будет справлена новая шубка, то с миром невесть что случится, и в этом, конечно, будут виноваты исключительно мужчины, не проявившие должной заботы о своих женах. Точнее сказать, это не просто прием, а целое семейство методик женского доказательства. Наблюдательный читатель, видимо, обратил внимание на то, что неожиданный поворот темы характеризуется последовательной сменой различных сюжетов. При всей хаотичности, импровизированности поворотов развития темы, неожиданности самых разных переходов усматривается какая-то настойчивая последовательность, этакая, как бы заявил женоненавистник, «дьявольская» логика. Все последовательно сменяемые сюжеты нанизываются на эту логику, как куски мяса на шампур, и шашлык готов. (Только вот съедобен ли он?) И все же, какова логика таких поворотов?
Трудно определить, что здесь главенствует. Слишком многое зависит от настроения исполнительницы главной партии, солистки. В этом сценическом действии нет второстепенных факторов. Погода, служебные неприятности, успехи или неуспехи подруг — все это важные компоненты мелодии смены пластинки. Часто все это вершится на чистейшей импровизации, по одному лишь наитию. Но всегда по замыслу, если и не осознаваемому до конца, то вполне прочувствованному. Чтобы понять драматургию смены пластинок, следует проникнуть в женскую лабораторию намерений и настроений. Речь, разумеется, не о том, чтобы изучить данные реалии и управлять ими. Вряд ли кому это удастся. Говорят, что Алан Чумак сделал заявление о том, что может управлять погодой. Что ж, может быть... Но почему-то он не делает заявления о том, что ему удалось научиться управлять женским настроением. Кому-то может показаться, что это совсем нетрудно. Однако позволим себе заметить, что мы говорим не об умении испортить настроение — это может каждый. Управлять же настроением и целеполаганием — это несколько другое.
Так вот, чтобы каким-то образом разобраться в механизме смены пластинок, нужно попытаться проникнуть в лабораторию указанных мотивов. Это непросто, но возможно. Для данной цели можно порекомендовать несколько методов. Один из них связан с законом мизансцены. Чтобы иметь обоснованное предположение о развитии сюжетов женского доказательства, следует помнить, что каждый из этих сюжетов может развиваться в самостоятельное действо. Но в любом случае исходный перечень сюжетов обычно заявляется сразу в неявной, ненавязчивой форме. Надо быть просто внимательным. Будем называть мизансценой законченные и имеющие самостоятельное значение сюжеты разговора, минимальные по своему размеру, т. е. такие, членить которые без ущерба к выражаемому ими содержанию более уже невозможно.
Закон мизансцены гласит: каждой идее — свою мизансцену. В нем очень четко реализуется последовательность женской логики. Нам кажется, что разговор скачет с темы на тему, петляет, как заяц по первому снегу. Ан нет! Просто мы не уловили исходные сюжеты разговора (или в разговоре обмолвились лишним словом, ставшим дополнительным сюжетом). Причем многие сюжеты вообще не высказываются. О них надо догадаться, прочувствовать их... Именно для этого необходимо проникновение в лабораторию женских замыслов. Конечно, проникать туда нужно не как вор-взломщик или домушник, а как почетный гость. Каждый должен отчетливо представлять, что все из того, что женщина замыслила, она все равно выскажет, что бы ей в этом ни препятствовало! Поэтому все недоговоренное выплеснется в свою мизансцену, а может быть, даже закончится самой обычной домашней сценой...
Конечно же, прочувствовать все сюжеты и подготовиться ко всем мизансценам невозможно даже для владеющего таинством телепатии. Но подготовиться к главной, решающей мизансцене женского доказательства — дело принципиальное. В этом должен помочь принцип неожиданного залога. Суть его в том, что в качестве сюжета решающей мизансцены срабатывает чаше всего
самая неожиданная вещь: какая-то невинная реплика в начале разговора, случайный факт, неожиданное событие. Все в конце концов приводит к весьма непредсказуемым последствиям. Драматурги сущность данного принципа поясняют так: если в первом акте на сцене (пусть даже совершенно немотивированно) висит ружье, то в последнем акте оно обязательно выстрелит. Поэтому, чтобы понять, какая пластинка будет поставлена в решающий момент, заблаговременно ищите на сцене немотивированно развешанные ружья...
Для понимания различных сюжетов неожиданных поворотов в развитии темы может помочь синдром стреляющей кочерги. Народная поговорка, лежащая в его основе, гласит о том, что раз в год и кочерга стреляет. Следовательно, то, что обычно не случается, непременно произойдет в момент решающего разговора.
Неожиданный поворот темы может быть достигнут неожиданной фразой. Вариаций здесь не счесть. Так, оживленное обсуждение темы, подсказанной женой, может быть внезапно прерванным ее резким суждением: «Тебе лишь бы поговорить...» Если муж, предвидя такой поворот событий, будет упорно молчать (показывая свою занятость), то и это не панацея, поскольку поворот темы произойдет все равно в сторону обсуждения личных качеств. Неожиданная фраза при этом будет в виде: «А тебя ничего не интересует».
Заметим, что логика всех неожиданных поворотов обычно заключается в использовании аргумента «Ad hominem*, что в переводе означает «применительно к человеку». Суть данного приема в том, что предметом обсуждения вдруг становятся личные качества оппонента. Разумеется, подобный поворот совершается не для того, чтобы восхвалить его, а исключительно для того, чтобы любое дело перевести в персональное. Далее логика этого метода ведет к возложению личной ответственности и конкретному спросу за конкретное деяние. Вслед за этим обычно следует легкое и неуловимое обобщение, после чего уже обвиняемый становится ответственным практически за все несчастья этого мира, как прошлые, так настоящие и будущие... Легкий скачок — и предмет обсуждения уже иной: несчастная женская доля и потраченная молодость. Можно поставить десять против одного, что девять сюжетов из десяти развиваются по такому сценарию.
Поворот в развитии темы может быть достигнут неожиданным выводом или даже выпадом. Это в основном соответствует главной цели женского доказательства: не доказать, а поразить! Причем цель «поразить» может трактоваться достаточно широко. Здесь очень много вариантов и условностей. Одно дело поразить — значит озадачить партнера, другое — потрясти, третье — поставить в состояние неопределенности. В числе вариантов — стремление зародить сомнение, что-либо инкриминировать, обеспокоить... Да мало ли как женщина может поразить мужчину! Пораженными обычно бывают те, кто не готов к женским неожиданностям. Хотя и те, кто к ним готов, также поражаются и удивляются.


Теги: отсутствуют